Неточные совпадения
— И знаете, Павел Иванович! — сказал Манилов, явя в лице своем выражение не только сладкое, но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий
светский доктор засластил немилосердно, воображая ею обрадовать пациента. — Тогда чувствуешь какое-то, в некотором роде, духовное наслаждение… Вот как, например, теперь, когда случай мне доставил счастие, можно сказать образцовое, говорить с вами и наслаждаться приятным вашим
разговором…
В голове просто ничего, как после
разговора с
светским человеком: всего он наговорит, всего слегка коснется, все скажет, что понадергал из книжек, пестро, красно, а в голове хоть бы что-нибудь из того вынес, и видишь потом, как даже
разговор с простым купцом, знающим одно свое дело, но знающим его твердо и опытно, лучше всех этих побрякушек.
Приходит муж. Он прерывает
Сей неприятный tête-а-tête;
С Онегиным он вспоминает
Проказы, шутки прежних лет.
Они смеются. Входят гости.
Вот крупной солью
светской злости
Стал оживляться
разговор;
Перед хозяйкой легкий вздор
Сверкал без глупого жеманства,
И прерывал его меж тем
Разумный толк без пошлых тем,
Без вечных истин, без педантства,
И не пугал ничьих ушей
Свободной живостью своей.
У всех есть тема для
разговора, у дам, например… у
светских, например, людей высшего тона, всегда есть разговорная тема, c’est de rigueur, [так уж заведено (фр.).] а среднего рода люди, как мы, — все конфузливы и неразговорчивы… мыслящие то есть.
Приезжая дама помещица, взирая на всю сцену
разговора с простонародьем и благословения его, проливала тихие слезы и утирала их платочком. Это была чувствительная
светская дама и с наклонностями во многом искренно добрыми. Когда старец подошел наконец и к ней, она встретила его восторженно...
Разговор принимает довольно мирный характер. Затрогиваются по очереди все
светские темы: вечера, театры, предстоящие катанья под Новинским, потом катанья, театры, вечера… Но матушка чувствует, что долго сдерживаться ей будет трудно, и потому частенько вмешивает в общую беседу жалобы на нездоровье. Клещевинов убеждается, что время откланяться.
Только у самых дверей сидел, застенчиво и неуклюже поджав под стул ноги, молоденький телеграфный чиновник и старался завести с толстомясой Катькой тот
светский, непринужденный
разговор, который полагается в приличном обществе за кадрилью, в антрактах между фигурами.
И вдруг, в самом разгаре «
светского»
разговора, Нонночку словно бес под бока толкнул.
Кроме того, ему небезызвестно было, что церковная земля еще не была надлежащим образом отмежевана и что Иудушка не раз, проезжая мимо поповского луга, говаривал: «Ах, хорош лужок!» Поэтому в
светское обращение батюшки примешивалась и немалая доля «страха иудейска», который выражался в том, что батюшка при свиданиях с Порфирием Владимирычем старался приводить себя в светлое и радостное настроение, хотя бы и не имел повода таковое ощущать, и когда последний в
разговоре позволял себе развивать некоторые ереси относительно путей провидения, предбудущей жизни и прочего, то, не одобряя их прямо, видел, однако, в них не кощунство или богохульство, но лишь свойственное дворянскому званию дерзновение ума.
У батюшки даже в глазах зарябило: до того пристально он смотрел на Иудушку. Поэтому, и чувствуя, что
светские приличия требуют, чтобы собеседник хоть от времени до времени вставлял слово в общий
разговор, он покачал головой и произнес...
Вспомнил он первое время своей
светской жизни и сестру одного из своих приятелей, с которою он проводил вечера за столом при лампе, освещавшей ее тонкие пальцы за работой и низ красивого тонкого лица, и вспомнились ему эти
разговоры, тянувшиеся как «жив-жив курилка», и общую неловкость, и стеснение, и постоянное чувство возмущения против этой натянутости.
Наташа(вздыхает). Милая Маша, к чему употреблять в
разговоре такие выражения? При твоей прекрасной наружности в приличном
светском обществе ты, я тебе прямо скажу, была бы просто очаровательна, если бы не эти твои слова. Je vous prie pardonnez moi, Marie, mais vous avez des manières un peu grossières. [Прошу извинить меня, Мари, но у вас несколько грубые манеры (фр.).]
Но вы, которые наслаждались неоцененным счастием видеть и слышать Ее, когда Она от величия снисходила к любезности, и как бы преставая быть Монархинею, являлась только в виде
светской приятности, дружественной искренности, среди достойнейших людей Двора Ее, в незабвенных для вас вечерних собраниях, куда принуждение входить не дерзало, где царствовала свобода в
разговорах, где всякий для себя мог заниматься удовольствиями общества!
И Лев Степанович грустно качал головою, сидя на жестких креслах, обитых черной кожей, приколоченной медными гвоздочками. Марфа Петровна горько плакивала от подобных
разговоров и за
светские лишения прибегала к духовным утешениям.
«Но нет, и на куртизанку не похожа: держит себя хоть и развязно, но в высшей степени прилично и с таким тактом, и потом эта глубокая почтительность, с которою к ней все относятся, — да что же наконец все это такое?!» За обедом она кстати упомянула в
разговоре несколько имен известных аристократических домов, с которыми, по-видимому, у нее было знакомство и свои отношения, и это еще более заставило студента отдалиться от предположения, что его соседка —
светская куртизанка.
Для самого Толстого смысл романа как будто сводится к следующему
разговору светской старухи, матери Вронского, с Кознышевым...
Более реальная манера говорить, разные оттенки
светского и бытового
разговора совсем не преподавались, не говоря уже о том, что создание характеров и проведение роли через всю пьесу и ансамбль оставались в полном забросе, что, как слышно, продолжается и до сих пор.
Да и весь фон этой вещи —
светский и интеллигентный Петербург — был еще так свеж в моей памяти. Нетрудно было и составить план, и найти подробности, лица, настроение, колорит и тон. Форма интимных"записей"удачно подходила к такому именно роману. И раз вы овладели тоном вашей героини — процесс диктовки вслух не только не затруднял вас, но, напротив, помогал легкости и естественности формы, всем
разговорам и интимным мыслям и чувствам героини.
Дюма, сделавший себе репутацию защитника и идеалиста женщин, даже падших ("Дама с камелиями"), тогда уже напечатал беспощадный анализ женской испорченности — роман"Дело Клемансо"и в своих предисловиях к пьесам стал выступать в таком же духе. Даже тут, в присутствии своей супруги, он не затруднился повести
разговор на тему безыдейности и невежественности
светских женщин… и в особенности русских. У него вырвалась, например, такая подробность из их интимной жизни...
С этим путейцем-романистом мне тогда не случилось ни разу вступить в
разговор. Я был для этого недостаточно боек; да он и не езжал к нам запросто, так, чтобы набраться смелости и заговорить с ним о его повести или вообще о литературе. В двух-трех более
светских и бойких домах, чем наш, он, как я помню, считался приятелем, а на балах в собрании держал себя как
светский кавалер, танцевал и славился остротами и хорошим французским языком.
— Вся жизнь их, — говорил он, — проходит в кружении головы и сердца, в стрекозливом прыгании. Весь
разговор их заключается в каком-то щебетанье, в болтовне о модных тряпках, о гуляньях и балах. Живу я несколько месяцев в Москве, живал в ней и прежде, и должен признаться, ныне в первый раз слышу от русской
светской девушки твердую, одушевленную, завлекающую речь.
Гаярина предвидела с радостью, что никаких
светских знакомых дам она не встретит; из мужчин, может быть… От мужа она не скрыла бы употребления своего вечера, но ей не хотелось никакого
разговора о том, куда она собиралась. Довольно она наслушается всяких
разговоров со стороны.
Она старалась быть приветливой и любезной, старалась поддерживать
разговор, когда думы ее были совсем не о том, о чем говорили с ней ее
светские знакомые.
Надо, впрочем, чтобы быть справедливым, сказать, что княжна ни со Свиридовым, ни с Свянторжецким не была так нежна, как с князем. Их свидания носили характер
светской болтовни при таинственной, многообещающей, но, увы, для них лишь раздражающей обстановке, хотя она и в
разговорах наедине, и в письмах называла их полуименем и обмолвливалась сердечным «ты».
— Я с вами веду, князь, не
светский, а серьезный
разговор, мы не болтаем, а решаем наше будущее.
После взаимных приветствий оба друга уселись в кресла, закурили сигары и
разговор начался с разного рода
светских злоб и перешел, конечно, к последней интрижке князя, так оригинально окончившейся на вечере у «волоокой» Доры, на котором присутствовал и Федор Карлович.
Он делал попытки остановить поток этого
светского красноречия, за которое граф Белавин был баловнем
светских и полусветских гостиных, по приговору которых считался лучшим петербургским «козером», пробовал перевести
разговор на домашнюю семейную жизнь своего приятеля, но безуспешно.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в
разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех
светских обстоятельств.
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по-русски, однако Анна Павловна и другие оценили
светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера.
Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.